Том 1. Уэверли - Страница 185

185

Памятуя, однако, о первой неудаче, Вальтер Скотт все еще не исключал возможности провала и, не желая рисковать своей установившейся литературной репутацией, выпустил «Уэверли» в свет анонимно. Опасения автора были напрасны. Роман имел шумный успех. Все дальнейшие романы Скотта получили название «Уэверлийских романов».

В первой, вводной главе «Уэверли» автор полемически противопоставляет свое произведение модным в то время сентиментальным повестям, рисующим обычно похождения какой-нибудь скорбной красавицы, обреченной на нескончаемые скитания, или «светским» романам из жизни лондонских салонных львиц и прожигателей жизни. Этой чисто развлекательной литературе Вальтер Скотт противопоставил свой собственный роман, важнейшей частью которого он считал «нравственные уроки», хотя и признавал, что не достигнет цели, «если не сумеет придать им занимательности».

Вальтер Скотт стремился в своем романе правдиво показать и философски осмыслить судьбу человека на фоне истории его народа. Этой двойной задаче соответствовало заботливо подобранное название романа «Уэверли, или Шестьдесят лет назад». В вводной главе Вальтер Скотт специально останавливается на этом названии и, в частности, обосновывает выбор имени героя. Он отвергает часто встречавшиеся в литературе имена «Гоуарда, Мордонта, Мортимера или Стэнли» — «рыцарственные прозвища», связанные с реальными историческими событиями и звучавшие для англичан так, как для русских прозвучали бы имена Курбского или Милославского. Герой романа «Уэверли» — частное лицо, а не исторический деятель. Но, с другой стороны, это частное лицо принимает участие в важных исторических событиях, это не чувствительный герой-любовник, которому подошло бы имя вроде Белмура, Белвила, Белфилда или Белгрейва, звучавших наподобие наших Милона или Миловзора. Это не условный персонаж, а художественно полнокровный образ. Благодаря реалистической типизации этот герой, не будучи на самом деле исторически достоверным лицом, выглядит не менее реально, чем фигурирующие в романе подлинно исторические персонажи.

События, в которых участвует герой, относятся к 1745 году, когда была совершена последняя попытка реставрации Стюартов. Революция 1688 года отняла власть у Иакова II, но еще не разделалась окончательно со старой династией. Изгнанному королю наследовала его дочь Мария (1662—1695) и ее муж Вильгельм III Оранский. После смерти Вильгельма в 1702 году королевой стала Анна Стюарт, вторая дочь Иакова II. В 1714 году она умерла, и ей должна была наследовать София, внучка Иакова I и жена курфюрста Ганноверского, но, ввиду ее смерти, английским королем стал ее сын Георг I (1660—1727). Тем самым было положено начало новой династии королей из Ганноверского дома. Между тем жив был прямой потомок Стюартов — Иаков Эдуард, шевалье Сен-Жорж (1688—1766) — сын Иакова II. Этот претендент по своим убеждениям был католиком и франкофилом, ярым сторонником абсолютизма — то есть продолжателем той реакционной политики, которая стоила престола его отцу. На его стороне оказались иностранные державы. Франция, Испания и папа римский признали его законным английским королем, тогда как в Англии он был объявлен государственным изменником. Претендент неоднократно пытался осуществить свои притязания на английский престол. В 1708 году ему удалось добиться отправки к берегам Шотландии французского флота из тридцати двух военных кораблей. Но эта попытка завершилась неудачей. В 1715— 1716 годах, он пытался развязать гражданскую войну, высадившись в Шотландии и короновавшись в Сконе шотландской короной под именем Иакова VIII. Еще до этого его сторонники, предводительствуемые графом Маром, вторглись в Англию, но были разбиты наголову под Престоном. Претендент вынужден был бежать на континент. Он поселился в Риме, женился на Марии Собесской и имел сына Карла Эдуарда (1720—1788), который и возглавил восстание 1745 года. Юный претендент умело использовал мятежные настроения среди горных кланов Шотландии, боровшихся против обезземеливания и жестокой нужды. Вожди кланов были недовольны унией с Англией, которая отводила им весьма незначительную политическую роль. Они стремились сохранить в стране патриархальные отношения, упрямо сопротивляясь проникновению капитализма в Шотландию. Поэтому они готовы были поддержать попытку восстановления на престоле Карла Эдуарда, рассчитывая с его помощью осуществить свои планы. Сочувствовала якобитскому восстанию и феодальная английская знать, упрямые тори, недовольные увеличением поземельного налога. Впрочем, они почти не принимали активного участия в борьбе. Основной движущей силой восстания оставались шотландские горцы. С их помощью Карл Эдуард создал пятитысячную армию и, так как основные силы английских войск находились в то время во Фландрии, где решался исход войны за австрийское наследство, «якобитам» удалось захватить Перт и Эдинбург. Сломив сопротивление правительственных войск, Карл Эдуард вторгся в Англию и дошел до Дерби. В Лондоне началась паника. Все ожидали штурма английской столицы. Но, не получив обещанной поддержки из Франции и со стороны английских тори, обуреваемая междоусобными раздорами армия горцев вынуждена была повернуть обратно на Север. Ей вслед были направлены крупные силы регулярных войск во главе с вернувшимся из Фландрии герцогом Камберлендским. Горцы потерпели поражение под Каллоденом, после чего восстание было жестоко подавлено. Карлу Эдуарду с трудом удалось спастись бегством. Правительство обрушило неслыханные репрессии на участников восстания. Некоторые вожди кланов были казнены, других сменили ставленники английского правительства. Вся система родового строя была взорвана. Клановый суд был отменен. Земли горцев перешли в руки вновь назначенных вождей кланов, которые стали таким образом владельцами огромных латифундий. Даже родовая одежда горцев и волынка, их национальный музыкальный инструмент, подверглись запрету. В дальнейшем же новые лендлорды начали сгонять с земли мелких арендаторов, превращая свои владения в крупные овцеводческие хозяйства. Обездоленные горцы, лишенные всяких средств к жизни, вынуждены были эмигрировать в Америку или пополнять собой ряды городского пролетариата. Таков был печальный итог событий, легших в основу романа «Уэверли».

185